Олег Чиркунов. Дневник свободного человека.

В начало текста

Традиционно, как все важное, тема мастер-плана появилась в нашей работе неожиданно☺. Сергей Гордеев начал носиться с идеей, которую в тот момент даже он сам не мог точно сформулировать. Никто из нас тогда до конца не понимал, что это такое, ведь в российских регламентах такого документа не существует. Как и с «Русским бедным», я предложил Сергею заниматься этим на свой страх и риск. Всякая инициатива наказуема.
Сергей нашел очень серьезных партнеров и через некоторое время познакомил меня с Кисом Кристиаансом, руководителем градостроительного направления Высшей технической школы Цюриха, профессором Лондонской школы экономики, создателем фирмы KCAP. Самые крупные проекты Киса – Олимпиада-2012 в Лондоне, преобразование речного порта в Гамбурге, мастер-план железнодорожного вокзала в Цюрихе. Сейчас у него появляется какой-то огромный проект на востоке.
На старте не было почти никаких шансов, что команда KCAP согласится с нами работать. Они никогда не работали в России, уже тогда у них вырисовывался большой проект в Китае. Гораздо позже, отвечая на мой вопрос, почему они согласились работать с нами, Кис сказал: в Европе уже нет проектов мастер-планирования городов, там в лучшем случае можно планировать крупные районы, а то и кварталы. Выбор между Россией и Китаем был предопределен неверием, что китайцы будут в результате реализовывать созданный мастер-план, а исходя из национального характера «будут кивать, соглашаться, а потом сделают все по-своему».
Получилось так, что мощная команда начала работать над мастер-планом города Перми. Не сразу я понял, насколько это важно. Объясняя теперь своими словами, могу попробовать выстроить логику.
Каждое новое здание, построенное в городе, — это инвестиции. Если строится правильное здание в правильном месте, оно улучшает город, повышает его капитализацию. Но может быть построено неправильное здание в неправильном месте, тогда оно будет убивать город. Задача мастер-плана – сделать так, чтобы каждый рубль, вложенный в любое строительство, улучшал город. А жилищное строительство – это огромные инвестиции. Они составляют примерно четверть всех инвестиций в крае.
Работая с профессионалами, мы поняли главную ошибку, которая была допущена при строительстве Перми. Пермь строилась, осваивая новые территории, при этом в старые районы практически не вкладывались деньги. В результате в городе нет ни одного идеально благоустроенного района. В центр инвестиции не шли, и инфраструктура обвешала, а новые районы строились по принципу спальных, и жизни там, особенно днем, почти нет. Днем оттуда все уезжают работать в другие районы. Важно было перейти от принципа «строим там, где есть свободное место» к принципу «строим там, где людям будет комфортно жить и работать».
Важные вопросы, которые решала команда градопланировщиков, — это вопрос этажности зданий, вопрос соотношения личных и общественных пространств, вопрос организации общественного транспорта. В городе появились первые выделенные полосы для общественного транспорта, и, как это ни удивительно, жители почти единодушно одобрили их существование.
Сейчас стоит новая задачка – разработать новую типологию жилья. Мы знаем, что такое сталинская застройка – в Перми это пятиэтажные дома, построенные вдоль улиц, что называется, фасады кварталов. В большом объеме сохранились хрущевки: беспорядочно разбросанные в периметре кварталов пятиэтажки из силикатного кирпича, стоящие вдоль красных линий улиц, поперек им или даже под углом. Сохранились и такие же по типу панельные пятиэтажки того же периода. Преимущественно на Садовом и Парковом построены новые серии панельных домов высотой от 9 этажей, также беспорядочно разбросанные по кварталу. И, наконец, в перестроечный период начали строиться «свечки», которые втыкались на свободную территорию. Где находили свободное место, там и втыкали ☹.
Новая типология жилья в центре города предполагает максимум шестиэтажные дома, построенные по периметру небольших кварталов. Небольшой квартал — это примерно 70 на 70 или 100 на 100 метров. Внутри этого квартала будет не общественное пространство, а частная территория для жителей дома. Такое строительство предполагает высокую плотность застройки.
Надо понять, насколько это приживется у нас в России. Запланированы два пилотных проекта: один в районе ДКЖ на землях снесенных в этом году бараков, второй на улице Революции, на месте психиатрической лечебницы. Только когда мы пройдем этот шаг, мы поймем, насколько приживется такая застройка, и этот первый шаг мы должны будем сделать в течение ближайшего года. До декабря будут выставлены на аукцион площадки в районе ДКЖ, инвесторы обязаны будут строить там жилье в соответствии с новыми требованиями. Площадка на улице Революции будет выставляться на торги весной следующего года, причем каждый квартал будет выставляться уже с разработанным архитектурным решением, предполагается, что достаточно известного в мире архитектора. Этот проект — еще больший риск, но и потенциально еще больший успех.
Наряду со строительством жилья планируется построить в ближайшие годы несколько общественных объектов. В этом году Сергей Гордеев планирует передать готовый проект архитектора Григоряна, предусматривающий реконструкцию Речного вокзала под Музей современного искусства. За два года этот музей может быть построен. Это чуть ли не первый музей в стране, который будет соответствовать всем международным нормам безопасности хранения и экспонирования культурных ценностей.
За спонсорские деньги «Лукойла» ведется проектирование нового здания Театра оперы и балета. Архитектурный конкурс выиграл архитектор с мировым именем Дэвид Чипперфильд. Если все пойдет по плану, то в 2015 году откроется новый современный зал на тысячу мест. В эти же сроки будет реконструировано и старое здание театра. Театр — это не только стены. Пермский балет славился всегда, но в этом году театру очень повезло: художественным руководителем стал Теодор Курентзис. У нас появился симфонический оркестр, возможно, лучший в стране. Курентзис верит в то, что наш театр может быть лучшим не только в сопоставлении с Большим и Мариинкой, но вполне может конкурировать с ведущими театрами мира. Планируются совместные постановки, так называемая копродукция, с самыми известными в мире театрами.
Достаточно сложная у нас до сих пор ситуация с Пермской художественной галереей. Мы понимаем, что надо освобождать здание и передавать его церкви. Условий для хранения в этом здании произведений искусства нет, оставлять их там опасно, но построить новую галерею – это не бараки построить и не склад. Должна быть идея, должен быть смысл, и к этой идее мы должны придти, общаясь с великими архитекторами. Чем это закончится, когда этот процесс приобретет реальные очертания, говорить пока рано. Это может произойти как через месяц, так и через год. Но здесь мы не должны спешить.
Аналогичные процессы идут по инфраструктурным объектам – аэропорту и железнодорожному вокзалу. Пока на предварительном этапе находится совместная работа с испанским архитектором Рикардо Бофиллом по проектированию аэропорта. У нас пока нет контракта с ним, но первые наброски, видение, сделанные его рукой, мы уже получили. Это человек, который разработал и по сей день сопровождает строительство и развитие аэропорта Барселоны, лучшего аэропорта Европы. Когда он начинал стройку, проектировал аэропорт под поток, сопоставимый с сегодняшним пермским, – полтора миллиона пассажиров в год. Сегодня плановая пропускная способность аэропорта Барселоны – 70 миллионов.
Железнодорожный вокзал проектируем совместно с «Дойчебан», немецкими железными дорогами.
Итак, задача реализации мастер-плана города Перми – это два больших блока вопросов. Первый: все делать согласно принятому мастер-плану, не отходить от него, и тогда есть шанс, что мы создадим правильный город. Второй: реализовывать ключевые проекты, каждый из которых должен быть на уровне мировых шедевров. Тогда эти точечные проекты украсят город, станут его жемчужинами. Если мы это реализуем, значит, мы не зря жили и работали.

Руководители проектов:
Реализация мастер-плана города Перми – Аркадий Кац, Андрей Головин, Олег Горюнов
Пилотный квартал ДКЖ – Андрей Головин
Пилотный квартал на ул. Революции – Алексей Ковыев
Реконструкция Речного вокзала под Музей современного искусства – Татьяна Галицына
Реконструкция Театра оперы и балета – Татьяна Галицына
Реконструкция аэропорта – Елена Громова
Реконструкция железнодорожного вокзала – Елена Громова и Алексей Ковыев
Строительство нового здания галереи – Борис Мильграм
Создание университетского кампуса – Николай Карпушин
Создание консерватории – Борис Мильграм
Создание мастер-плана Соликамско-Березниковской агломерации – Павел Блусь
Южный железнодорожный обход Перми – Александр Кудрявцев

Filed under: "Моя мечта", Реализация мастер-плана Перми | 57 комментариев »

В начало текста

Мне никогда не удавалось придумать какую-то идею, все хорошее всегда приходило само, в результате стечения внешних обстоятельств. Так же произошло и в истории с университетами. Я не знаю, как далеко смотрел Андрей Фурсенко, но один из шагов, который он сделал, для Перми стал началом большой истории.
Был объявлен сначала первый, а затем второй конкурсы на получение статуса национального исследовательского университета. И в первом, и во втором конкурсе мы участвовали и были победителями. Участвовали, может быть, даже не понимая, для чего нам это надо. Логика была проста: раз государство дает университетам деньги, значит, надо им помочь эти деньги получить.
Вот и помогали. Находили правильных консультантов для разработки программ, да и, чего греха таить, лоббировали интересы своих университетов путем поиска личных контактов с членами комиссии. Слава богу, работа в Совете Федерации создала широкий круг связей в самых различных сферах ☺.
И вот результат: два национальных исследовательских вуза плюс филиал Высшей школы экономики, которая тоже является национальным исследовательским. Что дальше? Останавливаться и оставлять этот проект было уже нельзя, слишком большие репутационные потери. Только поэтому и вынуждены были начать разбираться, что такое университет. Поехали в Штаты, Германию, Израиль. Пытались понять, что такое университет там.
Университет у нас – это место для подготовки кадров для экономики. Университет там – это место для зарабатывания денег путем коммерциализации знаний. Магистры здесь – это студенты за партами. Магистры там – это дешевая рабочая сила, подмастерья для тех людей, которые зарабатывают деньги на рынке знаний. Студенты здесь – это те, кто ждут, что жизнь у них впереди, что они к ней только еще готовятся. Студенты там – это те, кто пытаются реализоваться сегодня, делая выбор: продолжать набирать знания и навыки, либо уже сейчас бросать университет, поскольку это всегда альтернатива самостоятельной работы по реализации своей великой мечты.
Стало понятно, что надо превращать наши университеты в место, где люди начинают зарабатывать свои первые деньги. Ключевой вопрос – это создание историй успеха. Важно, чтобы по коридору университета временами проходил свой Стив Джобс, тот парень, который учился здесь или даже не доучился, но именно здесь, в университете его голову пришла мечта, в результате чего он стал либо великим ученым, либо богатым человеком.
Чтобы это стало реальностью, университету нужно немногое: хорошие студенты и классные преподаватели. Мы начали поддерживать профессуру, доплачивая докторам наук сумму в 30 тысяч рублей в месяц, начали платить лучшим абитуриентам, набравшим 225 баллов по ЕГЭ, 5 тысяч рублей в месяц. Сначала шестьсот, а затем тысяча таких абитуриентов появились в наших университетах. Увы, половина – на гуманитарных специальностях. Задача следующего года – сделать так, чтобы они пошли на математику, физику, биологию, химию, инженерные науки.
Для того, чтобы наша профессура вышла на западные рынки знаний, поняла, как люди там зарабатывают и что там интересно, начали финансировать создание малых инновационных групп. Это форма, при которой два профессора, один российский и один зарубежный, ведут совместную научную деятельность. Таким образом мы стимулируем их общую работу и адаптацию наших ученых на внешнем рынке. Эта работа только началась, но почти уверен, что где-то возникнет первая искра. Как только появится первая история успеха, очень многие поверят в то, что зарабатывать можно головой, в сфере науки.
Второй важный аспект этой истории – что будет с нашими многочисленными университетами. Сегодня они дублируют друг друга. Получается, что специальность «пиар» есть в политехническом университете, государственное и муниципальное управление – в сельхозуниверситете. В общем, много странностей. Если посмотреть на западный опыт, то там два базовых университетских направления: технический университет, включающий сельскохозяйственную проблематику, и классический университет, имеющий медицинские, фармацевтические, педагогические специальности. Конечно, есть и другая специализация, но глобально так. Это говорит о том, что скорее всего и у нас будет три базовых точки развития – вокруг трех наших исследовательских вузов.
Совсем не обязательно проводить изменения революционным путем, можно просто поддерживать процессы, которые уже идут. Потихонечку передаем имеющиеся у нас здания на Городских горках Высшей школе экономики. Филиал разрастается, вкладывает федеральные деньги и образует какое-то подобие городка. Место расположения классического университета правильно, традиционно и понятно. Жаль только, что, как и весь город, университетский городок не имеет выхода к реке, вся набережная застроена промышленными зданиями. Но постепенно эти площадки уже освобождаются. В том числе, там есть и краевые здания бывших средних учебных заведений, и мы передаем их университетам. Вопрос в том, правильно передать их самому классическому университету или тем вузам, которые потенциально должны к нему присоединиться, например, фармакадемии или медакадемии. Представляется, что второй вариант более правильный. Он стимулирует процесс в нужном направлении. Надо думать. Надо бороться за земли между университетом и рекой для того, чтобы передавать их университету.
Совсем сложно с техническим университетом. Десятилетия он реализует свою стратегию по переезду на другой берег реки, в студенческий городок на комплексе ППИ. Думаю, что это неправильная стратегия, что перенос Политеха из центра города в лес был ошибкой. Мыслили по аналогии с Новосибирским академгородком, но там другие масштабы и другие инвестиции. Исправлять эту ошибку, возможно, уже поздно. Надо еще раз взвесить, но вполне возможно, что надо решиться на развитие комплекса ППИ. А решения такого рода приходится принимать постоянно. Не так давно техническому университету выделили федеральные деньги на строительство общежития. Где его строить? В центре у Политеха площадки нет, а на комплексе ППИ готова. Так вот и развиваются подобного рода проекты.
Отдельная история – сельскохозяйственная академия. Она расположена на двух больших площадках, на Липовой горе и в здании бывшей женской гимназии рядом с Театром оперы и балета. Возможно, правильнее было бы им быть вместе с Политехом, а в центральном здании рядом с Театром разместить так важную для Перми консерваторию. Но поскольку судьба площадки самого Политеха еще не решена, надо думать над этим.
В общем, нельзя дальше плыть по воле волн. Нельзя развиваться и строить одно здание здесь, другое здание там. Как и со строительством общежития, это решит проблемы предоставления мест в общежитиях студентам, но не решит проблем университета и проблем города. Это будут инвестиции, которые использованы нерационально.
Университеты должны стать сердцем города. Это тоже моя мечта.
Продолжение следует :))

Filed under: "Моя мечта", Инновационное развитие экономики | 20 комментариев »

Бывают времена, когда я задаю себе вопрос, для чего я работаю. И в общем, я понимаю, что у меня есть ответ на этот вопрос. Семь лет назад, когда я только начинал, мотивом для меня было самосовершенствование, набор опыта и знаний. Надо признать, что тогда я был скорее нацелен на собственное развитие. Прошло некоторое время, и вдруг я поверил, что здесь, далеко не в лучших погодных условиях, в том числе в одном из самых северных городов-миллионников мира, можно создать условия, при которых люди будут жить с радостью, с ощущением того, что они живут в правильном месте. Это мое предположение и впоследствии уверенность появились в результате общения со многими людьми, с такими как Сергей Гордеев, Жайме Лернер, Кис Кристиаанс, Петер Цумптор, Теодор Курентзис, Борис Мильграм, Марат Гельман. Я понял, что не только климатические условия являются определяющими. И действительно, живут же скандинавы у себя на родине, и не тянет их в теплые края. Может, и тянет, но это не мешает им создавать комфортную среду у себя на родине.
Исторически сложилось так, что краевые и городские власти обычно конкурировали друг с другом. Краевые власти стеснялись признать, что Пермь является для них приоритетом, боялись, что их не поймут сельские жители. Да и в электоральном плане городские жители менее благодарны, чем селяне. Сколько в город не вкладывай, благодарности не жди:). Может быть, настала пора честно признать, что существенно изменить ситуацию в крае можно только через развитие Перми. К сожалению, у нас только один город такого масштаба, и он неизбежно становится сердцем всего края. Придут ли инвесторы, приедут ли туристы, все это будет зависеть от их отношения в первую очередь к столичному городу. А потом уже сердце должно разогнать эти потоки до самых дальних уголков края, сделать так, чтобы туристический поток дошел до Чердыни, Кудымкара, Кунгура. При этом Пермь не должна превратиться в единственную территорию, как в России превращается Москва.
В городе должна быть жизнь. Неожиданно одной из главных для столицы промышленного региона стала тема культуры. Ее никто не видел заранее. Начиналось все с того, что Сергей Гордеев познакомил меня с Маратом Гельманом, и они предложили организовать выставку «Русское бедное». Как многие люди, я достаточно осторожно относился тогда к современному искусству, и мой ответ Сергею был прост: хотите – делайте, если нужна какая-нибудь помощь, скажете. Тогда на деньги Сергея Гордеева и была устроена выставка в неиспользуемом Речном вокзале. На эту первую выставку я пришел без каких-то великих надежд. Более того, грустил, что придется ходить вокруг чего-то экстравагантного и невероятного, кивать головой, показывая, что якобы что-то во всем этом понимаю. Случилось по-другому. Я увидел массу радостных улыбающихся лиц посетителей. Многие экспонаты вызывали добрую улыбку. Логотип газеты «Правда» из автомобильных камер, огромная деревянная мясорубка, скелеты животных из вешалок, рубанков и прочей домашней утвари, музыкальная шарманка, ассоциирующаяся с детским воспоминанием. В общем, это был колоссальный успех. Должен признать, что последующие выставки не вызывали у меня таких эмоций, но они точно расширили мое представление о современном искусстве. Я получил некие точки опоры, поскольку критерий «нравится-не нравится» базируется на том, сколько в своей жизни человек увидел. Благодаря этим выставкам пермяки смогли увидеть многое.
На этом все и могло закончиться. Выставка и выставка, музей и музей. Но к счастью, в этот момент началось жесткое противостояние «пришельцев» с частью местного культурного сообщества. «Пришельцам» пришлось защищаться, им пришлось думать о том, как привлечь на свою сторону местных людей искусства. Именно для этого был задуман фестиваль «Живая Пермь». Это была попытка вывести искусство на улицы, привлечь к организации фестиваля очень большое число пермяков. То, что это удалось, я понял через год, общаясь на втором таком фестивале с художниками из Екатеринбурга, Самары, Питера. Понял, что им нужна такая площадка, место, где они могут презентовать себя. Понял, что другой такой площадки в стране фактически нет. Получилось, что неожиданно Пермь создала то, что востребовано извне, стала центром этого проекта. Появилась мысль сделать этот фестиваль не трехдневным, а продолжительностью месяц. Так родился проект «Белые ночи в Перми». Он состоялся в этом году. В течение летнего месяца в городе была жизнь, в городе было гораздо больше людей на улицах, они начали проводить время в городе, а не только на дачах, за городом. Конечно, плотность событий могла бы быть гораздо более высокой. Фестиваль подсказал, что самое главное – это то, что происходит на улицах. Выставки, спектакли — все это замечательно, но для города важно увеличивать объем именно уличных событий и мероприятий, тогда он заживет. Очень надеюсь, что это удастся сделать в следующем году.
Итак, благодаря культуре Пермь ожила. И про это оживление стали говорить не столько внутри, сколько вовне. Выставки в Париже, Лионе, Милане, Питере, Москве. Помню разговор с корреспондентом «Нью-Йорк Таймс», приехавшим за несколько месяцев до «Белых ночей». Он сказал: «Собирался приехать к вам на «Белые ночи», но редактор отправил меня сейчас, сказав, что у вас что-то происходит, и мы должны быть здесь первыми». У нас начало что-то происходить, и это уже много.
Продолжение следует ☺)

Filed under: "Моя мечта", Культурная столица Европы | 86 комментариев »